|
Как-то раз шёл я мимо торговых рядов, где дачники и жители окрестных деревень продают зелень, картошку и прочую полезную продукцию своих огородов. И вдруг остановился и слегка остолбенел от удивления. Впервые в жизни я увидел настоящие лапти. Продавал их старичок лет под сто, но ещё бойкий и в здравом уме.
Роста он был выше среднего. Старые очки, одна дужка скреплена синей изолентой. Не толстый и не худой, нормальный, подтянутый. Держится с достоинством, знает себе цену.
– Это декоративные лапти? – спросил я. Вспомнились маленькие сувенирные лапти, которые я видел на гвоздике в прихожей небольшой гостиницы в одной из европейских стран. Очевидно, их там оставил в подарок хозяину гостиницы кто-то из русских постояльцев.
– Настоящие! Сам делаю! – гордо ответил старец.
Я взял лапоть в руки, начал рассматривать. Завязал с древним человеком разговор.
– Вы думаете, Россия всегда в сапогах ходила? – риторически вопрошал он. – Я до двадцати лет в лаптях ходил.
– До двадцати лет?!
– Да! И на работу в лаптях ходил!
Какой-нибудь филолог на моём месте выразился бы приблизительно так: «Пережил культурный шок». То есть сильно удивился при встрече с незнакомой культурой, если перевести на нормальный язык.
– Сколько же стоят Ваши лапти? – спросил я.
– Двести двадцать рублей.
– Что-то не пойму, где тут левый, а где правый лапоть?
– Они одинаковые, на одной колодке делал. Нет разницы между левым и правым.
Я купил у него пару лаптей. Очень уж необычные для меня изделия.
– А вот мои книги, – показал древний бодряк на ряд брошюр возле лаптей. – Это мои стихи.
Он ещё и стихи делает!
Тут нужен Пушкин – описать удивительного самородка.
Хотя можно вспомнить и Маяковского:
Как хорошо.
За городом – поле.
В полях – деревеньки.
В деревнях – крестьяне.
Бороды – веники.
Сидят папаши.
Каждый хитр.
Землю попашет,
Попишет стихи.
Впрочем, Маяковского терпеть не могу. Этот гад нелестно отозвался о хозяйственных крестьянах, которых называли кулаками.
Моего деда пытались раскулачить, но не смогли. А может быть, просто пожалели или уважали сильно. Было за что уважать. Честный был дед.
Однажды его сынок, мой будущий отец, спёр у гостей сушёную рыбку. Это были проезжие купцы, их телеги были наполнены мешками с сушёной рыбой на продажу. Остановились у деда на ночь, чтобы утром продолжить путь.
Дом деда располагался недалеко от Дона, так что рыбы было много всегда.
Дед отправил своего сынка-воришку на чердак и приказал сидеть там три дня без пищи. Правда, мать его, моя бабка, тайком от деда доставляла мелкому воришке на чердак еду и воду.
Погиб мой дед нелепо. Однажды ехал на коне, а навстречу попалось стадо гусей. Конь испугался, встал на дыбы, сбросил деда на землю и случайно разбил ему копытом мочевой пузырь. Через три дня дед умер.
Однажды, когда я был ещё совсем маленький, родители отвезли меня в деревню. Там я увидел гусей и испытал ужас. Тогда я не знал историю гибели деда. А когда подрос и узнал, вместо ужаса преисполнился ненависти к гусям.
К сожалению, никто мне тогда не объяснил, как надо поступать с агрессивным гусем, когда он на тебя шипит. Нужно схватить его за шею и сесть на него верхом. Гусь охренеет.
Пушкин, в отличие от Маяковского, сказал о крестьянах хорошо: «Проворство и ловкость удивительны...».
К сожалению, я не поэт. Больше люблю прозу.
И теперь жалею, что не купил книги древнего поэта.
Может быть, его стихи так же удивительны, как он сам.
Источник: www.proza.ru
|
|
